Много уже лет обитали в нашем соседстве ногайцы Шанбековы и, не изменяя
своего образа жизни, кочевали в кибитках и промышляли воровством. Пример соседей
подействовал и на наших молодых людей, воспитанных в праздности и любивших всякого
рода военные занятия; они, в свою очередь, стали охотно выезжать на грабеж и разбой.
Хотя прошло уже довольно лет по водворении хана Жанбека в новой резиденции, но
кабардинцы и горские народы не могли равнодушно смотреть на чужеземных пришельцев,
насильственно поселившихся на земле, которую издавна привыкли считать неотъемлемой
собственностью и потому весьма часто малыми партиями начали тревожить ногайские
кочевья. Наконец, собравшись в большом числе, кабардинцы ночью напали на них, причем
одних побили, других взяли в плен, а остальных принудили бежать к Дону. С того времени
и ведется татарская пословица: «съели от горца тревогу и разорение». Таким образом,
исчезли большие татарские орды. Предание это подтверждается следующей песнью :
«Между Жанхотовыми детьми возникло ужасное соревнование, ко вреду общему; мы строим дома, а вражда их изгоняет нас из жилищ наших.
Если б не отсутствовал наш князь Кази, не претерпели бы мы сего ужасного кровопролития и не
увидели бы богатых шатров, сооруженных из добычи, у нас похищенной.
Много было работы арбам нашим, поставленным для хоронеиия мертвых, они неутомимо переходили поля, как будто в день богатой жатвы.
Шалох в постыдном плену, как худой конь, опутан недоуздком; косого Жанбека посадили на кривую шею (т. е. на верблюда).
С первых ударов Свиткул жестоко ранен в локоть, а Ляхуюр лишился руки и тем кончился
поединок; в то же время Казибеков отбил себе дивного коня, рыжей масти, со звездочкой на лбу.
Татарин Ахкаш, узнав о начатой битве, прилетел к своим с быстротой птицы и ободрил в бою войско,
готовое отступить, и подобно орлу бросился вперед.
Из султанбекского лука он много поразил противников, и приятен ему звук оружия, и не хочет
он покинуть поле битвы, хотя и крепко его ранил Битак Шарманоков.
Лишился Битак отличного своего гнедого коня; но он и Саралп даже пешие не уступают конным и вместе вторглись в укрепления неприятельские.
Сел Саралп на осетинского коня и в крови врагов обмыл саблю свою, а Химам Етлухов возвращается с битвы лишь с обломками копья.
Озармосу Ячаноко покровительствует Ауси-Герге (Иисус Христос). Левая рука силою равняется удару
молнии и от размаха шашки не устоит ни один богатырь. Усталый конь его уже лежа щиплет траву.
А брат его Темаркан на белом коне останавливает бегущих, угрожая им постыдным колпаком:
сам же в битве из толпы врагов выхватывает лучших всадников и перебрасывает к своим.
Двинулось многочисленное кинтово (Чингисхана) войско на Тотластоковы аулы, оставив вправо
Татартуп (Жулат на Тереке). Да защитит нас Ауси-Герге в день жестокой битвы.
Доблестные герои наши стояли твердо с кистенями, а стрельцы наши, спешившись, врезались в середину полчищ неприятельских.
Лишились мы прежнего могущества и богатства; при князе Корошае Тотлостанове свободно
кочевали с стадами нашими в степях Сотея, а теперь нас теснят все ближе и ближе к чужим.
Весело было смотреть на Тотлостанова, разгуливающего на коне боевом в степях безграничных;
а теперь степями нашими ногаец Киламат ведет на нас войско татарское.
И въехал к нам запросто князь Корошай и оставил он в сражении серого коня своего;
он натянул лук свой наподобие колеса, из которого пущенные стрелы пронзали до самых перьев.
А раны крепкие ему нипочем, стрела пробила спину, а он не покидает битвы и убил еще таматараканского князя.
Выехал наш Алхусар Сатчасоков и спрашивает: «Где богатырь Санткул?» — и явился к нему желанный противник и оба готовы сразиться».